«Беззащитные защитники»
Распоряжением Правительства РФ от 3 апреля 2020 г. №860-р «О выделении бюджетных ассигнований на предоставление субсидий подведомственным организациям в целях осуществления выплат стимулирующего характера за особые условия труда и дополнительную нагрузку медицинским работникам, оказывающим медицинскую помощь гражданам, у которых выявлена новая коронавирусная инфекция, лицам из групп риска заражения новой коронавирусной инфекцией и лицам, работающим в усиленном режиме в связи с принимаемыми мерами по предупреждению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции в РФ» принято решение о выделении ФМБА России из резервного фонда Правительства РФ в 2020 г. бюджетных ассигнований в размере 321197,5 тыс. руб. на указанные цели.
Указом Президента РФ от 6 мая 2020 г. №313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников» врачам, среднему и младшему медицинскому персоналу медицинских организаций, водителям автомобилей скорой помощи, непосредственно работающим с пациентами с подтвержденным COVID-19, а также с пациентами с подозрением на эту инфекцию, предусмотрены дополнительные гарантии в виде единовременной страховой выплаты.
В соответствии с Указом № 313 страховыми случаями являются:
Постановлением Правительства РФ от 12 апреля 2020 г. № 484 предусмотрено финансирование выплат из федерального бюджета. Данным документом установлен размер ассигнований, условия и порядок их предоставления. Кроме того, определены правила начисления выплат работникам, которые будут устанавливаться при доведении средств до медорганизации.
В Постановлении декларируется необходимость принятия медорганизациями локальных актов, если в них работают с пациентами, у которых выявлена коронавирусная инфекция. Также указано на необходимость согласования упомянутых актов с исполнительными органами власти региона в сфере охраны здоровья. Такой акт должен содержать:
Следует отметить, что в НК РФ были внесены поправки, освобождающие указанные выплаты от обложения НДФЛ с 1 января 2020 г. (п. 81 ст. 217, введен Федеральным законом от 22 апреля 2020 г. № 121-ФЗ).
Формулировка данной нормы Кодекса совпадает с приведенной в Постановлении № 415, однако положения НК РФ не содержат отсылки к какому-то конкретному подзаконному акту. При этом от НДФЛ освобождаются стимулирующие выплаты медработникам в соответствии с постановлениями № 415 и 484, в то время как названные выплаты водителям скорой помощи, также осуществляемые за счет средств федерального бюджета, не попадают под действие ст. 217 НК РФ и облагаются НДФЛ в общем порядке. Также НДФЛ облагаются выплаты стимулирующего характера медицинским и иным работникам, работающим с пациентами с COVID-19, источником финансового обеспечения которых являются ассигнования бюджетов субъектов Федерации.
Законодательством субъектов РФ также закреплены механизмы для дополнительных выплат медперсоналу за особые условия труда и повышенную нагрузку при работе с пациентами с COVID-19, а также дополнительных социальных гарантий медикам и иным категориям работников в случае заражения их коронавирусной инфекцией при исполнении ими их трудовых (должностных) обязанностей. В ряде субъектов подобные механизмы находятся в разработке.
В целом по стране они реализуются неравномерно. Так, Ставропольский край первым в России принял закон о выплатах медикам, инфицированным COVID-19. Краевая Дума 30 апреля единогласно проголосовала за принятие внесенного губернатором Закона «О дополнительных социальных гарантиях медицинским работникам и иным категориям работников в случае заражения их новой коронавирусной инфекцией COVID-19 при исполнении ими своих трудовых (должностных) обязанностей».
Нормативный акт предусматривает выплату единовременного социального пособия в размере 1 млн руб. медработнику, заразившемуся COVID-19 при выполнении профессиональных обязанностей, а в случае смерти медика от коронавирусной инфекции члены его семьи получат 3 млн руб. в пропорциональных долях.
Действие Закона распространяется и на лиц, осуществляющих транспортировку и уход за больными COVID-19, работающих с биоматериалом, занимающихся проведением санитарно-гигиенических мероприятий и т.д. Кроме того, он имеет обратную силу, то есть начинает действовать с 18 марта – момента, когда губернатор ввел режим повышенной готовности. Порядок выплат из резервного фонда региона будет определен правительством края.
В соответствии с принятыми Президентом и Правительством РФ нормативными правовыми актами страховые случаи будут устанавливаться по итогам расследования в соответствии с Положением о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 15 декабря 2000 г. № 967 (с изменениями и дополнениями), согласно которому работодатель обязан организовать расследование обстоятельств и причин возникновения у работника соответствующего заболевания, а результаты зафиксировать в акте. Также предусмотрена административная ответственность работодателя за заражение сотрудников, в том числе определение доли вины самого работника. При расследовании необходимо определить причину заражения коронавирусной инфекцией (нарушение санэпидрежима, условий труда, отсутствие или нехватка средств индивидуальной защиты, выход из строя систем вентиляции и пр.). По итогам расследования и выявления вины медработника будет решаться вопрос о том, полагается ему компенсация или нет.
Указанные нормативные правовые акты вступают в силу с момента подписания. В связи с этим возникает вопрос: будут ли они распространяться на медработников, заразившихся COVID-19 до подписания этих актов, а также на членов семей медработников, умерших от инфекции?
Минздрав разъяснил нюансы «ковидных» выплат медработникам
Стимулирующие выплаты медработникам, оказывающим помощь пациентам с COVID-19, сведения о которых внесены в информационный ресурс в соответствии с Временными правилами учета информации в целях предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), утвержденными Постановлением Правительства РФ от 31 марта 2020 г. № 373, а также работающим с соответствующими биоматериалами, производятся за фактически отработанное время с применением региональных коэффициентов. Эта сумма учитывается при расчете среднего заработка при начислении отпускных. Об этом сообщалось в Письме от 6 мая, подписанном министром здравоохранения Михаилом Мурашко и адресованном территориальным управлениям министерства.
К указанной категории работников относятся врачи-рентгенологи, патологоанатомы, эпидемиологи; помощники врачей-эпидемиологов; медицинские работники клинико-диагностических лабораторий, в том числе специалисты с высшим профессиональным (немедицинским) образованием, а также средний медперсонал, работающий с указанными врачами-специалистами. Перечень должностей медработников, которым осуществляется выплата, устанавливается локальным нормативным актом медицинской организации, но его может утвердить и минздрав субъекта РФ.
Выплата также предусмотрена врачам скорой медицинской помощи, в том числе в составе специализированных выездных бригад. При этом ограничений по специальностям не установлено. Таким образом, при профилизации бригады для оказания помощи пациентам с COVID-19 выплату могут получить анестезиологи-реаниматологи, педиатры и т.д. Выплаты начисляются за фактически отработанное время (ограничений в отношении совместителей, в том числе внешних, не установлено), с применением районных коэффициентов к заработной плате. Важно, что эта сумма включается в расчет среднего заработка, сохраняемого за работниками на время ежегодного отпуска. Дополнительные разъяснения относительно средств, выделяемых из региональных бюджетов, даются региональными минздравами.
Однако согласно формулировкам указанных нормативных правовых актов получить денежную компенсацию смогут не все.
Пробелы в законодательстве. Так ли все очевидно?
Во-первых, в Указе Президента РФ № 313, постановлениях Правительства РФ № 415 и 484, а также локальных нормативных актах субъектов РФ идет речь о специальной доплате медработникам, работающим с зараженными коронавирусом. Вместе с тем нет разъяснения дефиниции «работающие с коронавирусом». Не дифференцирован статус медработников всех звеньев и иных сотрудников, работающих, в частности, в поликлиниках – лечебно-профилактических учреждениях, предназначенных для оказания внебольничной медицинской помощи населению и проведения комплекса профилактических мероприятий, направленных на снижение заболеваемости. Важно отметить, что поликлиники в системе здравоохранения являются ведущим звеном в организации первичной медико-санитарной помощи.
Отнесены ли медработники и иные сотрудники поликлиник (врачи всех специальностей, медсестры, младший медперсонал, медрегистраторы, а также водители, выезжающие с врачами на вызовы, водители скорой помощи коммерческих медорганизаций) к категории работающих с коронавирусом? Если с сотрудниками стационаров картина вполне понятна и транспарентна, то относительно сотрудников поликлиник и частных медучреждений возникает много вопросов.
Поликлиники продолжают функционировать в штатном режиме, врачи всех специальностей принимают пациентов, контактируют с большим числом людей. Как заявляют представители Роспотребнадзора, большинство инфицированных COVID-19 имеют бессимптомную форму заболевания. Соответственно, медработники подвергают риску свои здоровье и жизнь, так как могут контактировать с такими пациентами и заразиться. Фактически именно сотрудники поликлиник – терапевты, педиатры, фельдшеры, лор-врачи, рентгенологи, врачи паллиативной помощи и средний медперсонал – общаются в том числе с пациентами с подозрением на COVID-19 либо с уже установленным диагнозом, но лечащимися амбулаторно. Они осуществляют осмотр пациента, собирают предварительный анамнез, производят забор мазка для подтверждения (опровержения) диагноза, назначают лечение.
Отмечу, что мазок на наличие инфекции – это не экспресс-тест, результат сообщается лабораториями по истечении не менее 5–7 дней. При этом пациенты не всегда обращаются сразу в скорую помощь: как правило, сначала они приходят в поликлинику к участковым врачам и не всегда по объективным или субъективным причинам могут быть госпитализированы (например, парализованные пациенты). Помимо прочего врачи, средний медперсонал поликлиник, в отличие от медперсонала стационаров, не носят специализированные средства индивидуальной защиты (респираторы, комбинезоны, очки, экраны для лица) постоянно, а надевают их только в случае осмотра пациентов с подозрительной клиникой (температура, кашель и пр.). При этом указанные средства защиты (в поликлиниках они, как правило, многоразовые) предоставляют только терапевтам и педиатрам. Таким образом, сотрудники поликлиник подвержены риску даже большему, чем коллеги, работающие в стационарах. Однако вопрос о выплатах в их адрес в перечисленных нормативных правовых актах весьма размыт.
Во-вторых, не учтены врачи-рентгенологи и операторы компьютерной томографии (средний медперсонал) коммерческих медучреждений, куда чаще всего для проведения томографии обращаются пациенты, не находящиеся в стационаре, а лечащиеся амбулаторно. Указанные категории медиков также рискуют здоровьем и жизнью, при этом они не включены в категорию лиц, имеющих право на дополнительные выплаты за особые условия труда и повышенную нагрузку при работе с пациентами с COVID-19, а также на дополнительные социальные гарантии в случае заражения коронавирусной инфекцией при исполнении трудовых (должностных) обязанностей.
На данные коммерческие медучреждения сейчас возложена большая нагрузка в связи с тем, что больницы, отведенные для лечения пациентов с коронавирусом, закрыты для посещения. Больницы, не отведенные под лечение таких пациентов, также функционируют в закрытом режиме. Руководство большинства названных лечебных учреждений приняло решение об открытии сортировочных пунктов на базе консультативных поликлиник. Там базируются все специалисты, переносной аппарат УЗИ, рентген. Если у больного не повышена температура, его впускают в приемную терапии, хирургии и иных отделений для того, чтобы не была парализована работа по оказанию помощи пациентам с другими заболеваниями. Однако в таких консультативных поликлиниках, как правило, отсутствуют дорогостоящие аппараты компьютерной томографии. Таким образом, очевидно, что вопрос о мерах государственной поддержки врачей-рентгенологов, операторов компьютерной томографии в коммерческих медучреждениях требует законодательной доработки.
В-третьих, согласно Указу Президента РФ от 6 мая 2020 г. № 313 право на получение единовременной выплаты увязано с наличием новой коронавирусной инфекции, подтвержденной лабораторными методами исследования. В соответствии с Методическими рекомендациями № МР 3.1.0169-20 «Лабораторная диагностика COVID-19» (утвержденными Федеральной службой по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека 30 марта 2020 г.) диагноз «COVID-19» устанавливается после лабораторного подтверждения на базе учреждений Роспотребнадзора.
При этом научно-исследовательские работы с возбудителем данной инфекции могут проводиться только в лабораториях, имеющих санитарно-эпидемиологическое заключение на работу с возбудителями инфекционных болезней человека II группы патогенности.
Материалом для лабораторных исследований являются:
2 марта 2020 г. ВОЗ обновила временное руководство по лабораторной диагностике заболевания, которое называется «коронавирусная болезнь 2019», или COVID-19 (Laboratory testing for 2019 novel coronavirus (2019-nCoV) in suspected human cases, interim guidance 19 march 2020/Publication). Согласно руководству ВОЗ анализы на вирус SARS-CoV-2 должны проводиться:
Получается, что в России для работы с коронавирусом лаборатория должна иметь почти самый высокий уровень биологической безопасности, между тем большинство лабораторий имеют уровень безопасности BSL-2.
Трудно сравнить тест-систему «Вектор-ПЦРрв-2019-nCoV-RG» с зарубежными аналогами, поскольку мы не знаем состав реагентов. В связи с этим сложно даже примерно предположить, насколько этот тест точен и надежен.
Как сообщил Росздравнадзор, по состоянию на 14 апреля на территории РФ зарегистрированы и допущены к обращению 11 тест-систем для диагностики коронавируса. Все они прошли клинические испытания и подтвердили заявленные производителями характеристики чувствительности и специфичности. При этом ведомство отмечало, что тесты и их результаты могут иметь погрешность из-за неправильной идентификации и процедуры сбора образца (мазка), нарушений в его обработке, транспортировке и хранении, тестирования за пределами диагностического окна. Прогностическая ценность теста зависит и от количества дней, прошедших с момента появления симптомов заболевания.
С зарегистрированными в России иностранными тест-системами (информация о них содержится на сайте Росздравнадзора – государственный реестр медицинских изделий и организаций (индивидуальных предпринимателей), осуществляющих производство и изготовление медицинских изделий), предназначенными для выявления генома вируса SARS-CoV-2, обычные лаборатории с уровнем биологической безопасности BSL-2 работать не вправе. То есть результаты, полученные в лаборатории Роспотребнадзора, перепроверить фактически негде.
При этом врачи ведущих специализированных медицинских учреждений России, где проходят лечение пациенты с COVID-19 (в частности, Д.Н. Проценко, С.Н. Авдеев), отмечают, а также их иностранные коллеги высказывают мнение о том, что зачастую лабораторные исследования демонстрируют ложноотрицательный, отрицательный результат у пациентов с COVID-19, и рекомендуют руководствоваться результатами компьютерной томографии грудной клетки.
Даже клинические показатели крови имеют разные характеристики у пациентов: у одних фиксируется лимфоцитопения, у других – тромбоцитопения и пр. Стоит отметить также, что не у всех инфицированных пациентов при ядерном обследовании (КТ) грудной клетки на снимке выявляются характерные для COVID-19 двусторонние инфильтраты в виде «матового стекла» или консолидации. Зачастую диагностируется пневмония либо ее отсутствие (легкое течение болезни), но клинические проявления соответствуют COVID-19. Соответственно, очень много пациентов с коронавирусом фиксируются как пациенты с «внебольничной пневмонией» – диагноз выставляется по формальным требованиям. Среди таких пациентов в том числе инфицированные сотрудники медучреждений, у которых ложноотрицательный или отрицательный результат лабораторных исследований, а при обследовании посредством КТ грудной клетки выявлено либо наличие пневмонии с характерным стекловидным инфильтратом или без такового, либо отсутствие пневмонии, но присутствуют респираторные проявления болезни.
Каковы же итоги в связи с тем, что вирус новый и малоизученный, а у врачей нет единого стандарта по дифференциации диагноза? Как доказывать свою правоту сотрудникам поликлиник, которые фактически контактировали с инфицированными пациентами, проводили лечение людей, имеющих яркие клинические проявления, но получили ложноотрицательный или отрицательный лабораторный результат? А сотрудникам медучреждений, заразившихся в результате контакта с людьми, у кого лабораторно COVID-19 не подтвержден, но клиническое течение болезни полностью соответствует картине данного заболевания? А медработникам, непосредственно не занимавшимся лечением пациентов с COVID-19, но выполнявшим их прямые профильные функции в больнице и заразившимся там, поскольку высока вероятность распространения инфекции в рамках медучреждения (госпитальная инфекция)?
Как быть при апелляции по поводу получения соответствующих надбавок к заработной плате и отказа органов здравоохранения в связи с указанием в выписке из медицинской карты стационарного больного (003/у) или медкарте больного, получающего помощь в амбулаторных условиях (025/у), диагноза «внебольничная пневмония» ввиду ложноотрицательных, отрицательных лабораторных исследований?
Как видим, вопрос о том, имеет ли право врач при постановке диагноза пациенту при наличии ложноотрицательного, отрицательного результата лабораторных исследований, но имеющего характерную для коронавируса картину течения заболевания, зафиксировать диагноз как COVID-19, четко не регламентирован. Не породит ли это споры при выплатах, исходя из существующих законодательных регуляторов? Ведь, как указывалось, в связи с отсутствием единого медицинского стандарта остается открытым вопрос, кто и в соответствии с какими критериями уполномочен ставить подобный диагноз: лечащий врач, профильный врач-пульмонолог, лор-врач, специальная комиссия при медучреждении, где функционируют врачи, либо комиссия при минздраве региона? Кто должен уполномочить подобных лиц и создать специализированные комиссии – все это не урегулированные законодательством проблемы. В данном аспекте сложности будут возникать при предъявлении работниками медучреждений требований о соответствующих выплатах как во внесудебном порядке, так и при судебном рассмотрении дел, так как соответствующей судебной практике еще только предстоит формироваться, а нормативные правовые акты в этой области имеют изъяны.
Весьма хаотично решается данный вопрос в разных регионах РФ. В частности, в Санкт-Петербурге утвержден состав Комиссии по анализу летальных исходов от гриппа и тяжелых форм других ОРВИ, в том числе COVID-19, в эпидемический сезон 2020–2021. Об этом сообщил Комитет по здравоохранению, по распоряжению которого эта комиссия создана. Комиссия будет выдавать заключения после получения результатов патолого-анатомического исследования, для подготовки которого требуется не менее 7 дней. Комитет по здравоохранению в данный момент разрабатывает Порядок признания медработника пострадавшим вследствие оказания помощи пациентам, заболевшим COVID-19.
Вывод о взаимосвязи между смертью и исполнением медиком профессионального долга будет делать комиссия медучреждения, в котором работал специалист. Единовременные выплаты членам семей медработников будут производиться на основании выводов, представленных этими комиссиями.
Полагаю, в настоящее время необходимо формирование врачебной комиссией, созданной из числа авторитетных врачей, практикующих лечение пациентов с COVID-19, хотя бы временных унифицированных стандартов, объективных критериев для оценки правильности постановки соответствующего диагноза при ложноотрицательном или отрицательном результате лабораторных исследований.
Следовательно, требуется уточнение анализируемых нормативных правовых актов в части постановки диагноза исключительно на основании лабораторных исследований. На мой взгляд, принятые нормативные правовые акты являются непроработанными, основанными на преждевременных рекомендациях ВОЗ и Роспотребнадзора.
Поясню свою позицию. Для пандемии характерна цикличность. Разработанные ВОЗ Методические рекомендации были приняты в самом начале эпидемии, когда никто из медицинского сообщества не мог достоверно и в полном объеме прогнозировать течение болезни, отсутствовали достаточные и достоверные методы диагностики. Как показали время и накопленная медицинская статистика, лабораторные исследования не являются основополагающим критерием для постановки диагноза.
Таким образом, нормативные правовые акты, принятые на основе указанных Методических рекомендаций, подлежат корректировке в соответствии с новыми объективными данными, основанными на медицинской статистике лечения пациентов с COVID-19.
В-четвертых, Президент РФ поручил привлечь студентов медвузов к борьбе с коронавирусом для пополнения состава среднего медперсонала в условиях эпидемии.
Мэр г. Москвы и зам. председателя координационного совета по борьбе с коронавирусом Сергей Собянин поручил Минздраву и Министерству науки и высшего образования подготовить приказ о направлении на практику студентов четвертых и пятых курсов медвузов, пояснив, что нужны дополнительные кадры, а перевозить их из одного региона в другой бессмысленно. Минздрав также заявил о намерении привлечь студентов-медиков к борьбе с COVID-19.
Вместе с тем отсутствует нормативный правовой акт, регламентирующий социальные гарантии и меры господдержки данной категории лиц. Будут ли они приравнены к указанным в анализируемых нормативных правовых актах категориям медработников (врачам, среднему медперсоналу), имеющим право на соответствующие выплаты? Будут ли им обеспечены государственные гарантии в случае инфицирования или наступления неблагоприятных последствий в виде инвалидизации, и если да, то в каком объеме, в какие сроки, будут ли облагаться выплаты им НДФЛ? Эти и подобные вопросы пока ответа не имеют.
В-пятых, существует законодательный пробел и в части ущерба здоровью членов семьи медработников, находящихся в непосредственном контакте с ними и подверженных высокой степени риска быть инфицированными COVID-19. В практике ряда стран – в частности, в Азербайджане, – врачам, работающим в специализированных больницах, отведенных под лечение инфицированных COVID-19 пациентов, выделены гостиницы для проживания, проводится регулярное тестирование врачей, в том числе во избежание инфицирования членов их семей. Данный вопрос, полагаю, также не должен выпадать из фокуса внимания законодателя.
В-шестых, в анализируемых нормативных правовых актах речь идет о единовременных выплатах, имеющих срочный характер. Здесь также, на мой взгляд, не урегулирован вопрос о социальных гарантиях государства в случае наступления отдаленных последствий для здоровья у сотрудников медучреждений, членов их семей, инфицированных коронавирусом, – в частности, при инвалидизации и ином серьезном уроне здоровью, требующих не только единовременной помощи государства, но и пожизненного сопровождения с его стороны.
И, наконец, седьмой, на мой взгляд, пробел в анализируемых нормативных правовых актах – НДФЛ будут облагаться выплаты медработникам, для которых источником дополнительных выплат является региональный бюджет. Разве данная категория медработников трудится меньше, чем остальные медработники в РФ? Неужели их здоровье и жизнь подвержены меньшему риску? Полагаю, как нормативные правовые акты, так и процедура выплат должны быть понятными, прозрачными, сбалансированными, реализуемыми для всех категорий лиц, работающих с пациентами, инфицированными COVID-19, независимо от региона РФ.
Полагаю, что ликвидировать недочеты целесообразно своевременно, иначе впоследствии их придется рутинно нивелировать посредством обращения в суды, что, безусловно, прибавит работы адвокатскому сообществу, но будет несправедливым по отношению к рискующим здоровьем и жизнью людям.
В России, к сожалению, отсутствуют профсоюзы медработников с такими же рычагами влияния, как у коллег в других странах с авторитетными профсоюзами, которые могли бы ответственно и профессионально защищать их права. Поэтому адвокатам и юристам скоро предстоит большая работа по определению правового инструментария, сбору доказательной базы (медицинской документации) и выработке алгоритма при построении линии защиты медработников по данной категории дел.
Также, по моему мнению, важно информировать медработников о возможности защитить их права при помощи профессионалов, ведь большинство из них, опасаясь окунуться в рутину юридической волокиты, махнут рукой на заслуженные выплаты. В связи с этим адвокатскому сообществу, полагаю, стоит рассмотреть возможность предоставления квалифицированной юридической помощи по данной категории дел медработникам, работающим с COVID-19, на льготных условиях.
Взгляд эксперта
Я адресовала насущные вопросы профессору юридического факультета Бакинского государственного университета и Азербайджанского медицинского университета, приглашенному профессору, Harvard Medical School, Бостон, США, д. м. н., юристу Вугару Курбан оглы Мамедову.
Рассказывая об опыте реализации аналогичной программы по поддержке медицинских работников в Республике Азербайджан, Вугар Мамедов обратил внимание на схожие пробелы в законодательстве, связанные с ассигнованиями в адрес врачей, работающих с пациентами с COVID-19, и фактической реализацией мер господдержки. В частности, в начале марта 2020 г. президент Республики Азербайджан издал указ о материальной мотивации медработников, работающих с пациентами, инфицированными COVID-19, предусматривающий повышение зарплаты последних в 3–5 раз с дифференциацией этого «коридора» для разных категорий медработников (сотрудников приемного отделения, реанимации, скорой помощи и пр.).
Впоследствии у некоторых медработников возникла проблема неполноты выплат, предусмотренных в пакете объявленных президентом мер, в связи с чем они обратились в уполномоченные органы с заявлениями о разъяснении и требованиями выплат в полном объеме. Ряд медработников столкнулись также с бюрократией. Чиновники поясняли – вразрез с содержанием вполне детально проработанного указа президента, – что состоявшиеся выплаты соответствуют тем или иным стандартам, наблюдалось отсутствие фактической прозрачной картины шкалы начислений конкретным категориям.
По мнению Вугара Мамедова, существуют два пути, по которым можно двигаться дальше. Первый – осознать политические мотивы принятия мер господдержки медицинским работникам, повысить авторитет медицины, развивать политическое уважение руководства страны к данной профессии и медработникам, бросившимся на борьбу с пандемией и подставившим под угрозу жизнь и здоровье их самих, а также их семей. Они как никто осознают все риски и возможные последствия участия в этой борьбе.
Второй путь – обслуживание интересов «бюрократической машины», позволяющее экономить бюджетные средства, балансируя между другими интересами и задачами государства.
Вугар Курбан оглы Мамедов
Первый вице-президент Всемирной ассоциации медицинского права (WAML), вице-президент, член Правления Европейской ассоциации медицинского права (EAHL), член Американской ассоциации судебной медицины (ACLM)
«Мой выбор очевиден – конечно, повышение авторитета как медицины, так и медработников. Именно их знания, их труд сейчас определяют векторы дальнейшего развития государств. От их знаний, усилий, оснащенности медучреждений необходимыми аппаратами и лекарствами зависят масштабы человеческих жертв, срок окончания пандемии. Пандемия остро проявила наиболее важные направления, требующие чуткого государственного внимания, поддержки, ассигнований, развития этой сферы. Для пандемии нет барьера в виде должности, материального статуса, каждый может попасть в ее жернова, стать мишенью для вируса. Полагаю, руководителями стран будут сделаны правильные выводы и приняты соответствующие решения».
Что касается вопроса об увязке соответствующих выплат с результатами лабораторных исследований, на сегодняшний день ситуация с тест-системами, по мнению ученого, зыбкая. Вугар Мамедов пояснил, что в диагностике посредством тест-систем существует такая неопределенность, что полагаться исключительно на эти результаты и ставить постановку диагноза и выплаты в зависимость только от данных, полученных посредством тест-систем, было бы неправильным. Во главе угла, полагает он, должны быть жизнь и здоровье врачей и иных медработников, находящихся на линии фронта борьбы с COVID-19. Какой бы ущерб для здоровья ни получили врачи, им, безусловно, должны быть достойно компенсированы как труд, так и ущерб здоровью.
Относительно необходимости создания врачебных комиссий для постановки диагноза пациенту с не подтвержденными лабораторными исследованиями результатами, но с объективной картиной течения заболевания ученый полагает, что достаточно постановки диагноза лечащим врачом при наличии иных, помимо лабораторных исследований, объективных данных. В случае летального исхода, конечно, стоит привлекать судмедэксперта для забора аутоптатов легких, трахеи и селезенки и пр. и постановки диагноза посмертно.
Вугар Мамедов отметил, что протоколы и стандарты ВОЗ представляются недостаточно достоверными, поскольку позиция этой организации часто меняется. И добавил, что истинную статистику знают только врачи-практики, и именно они должны вносить рекомендации по диагностике, лечению, предупреждению осложнений от COVID-19 в методические рекомендации Минздрава. Ученый выразил позицию, что авторитет ВОЗ в последние годы значительно упал как в его глазах, так и в глазах многих уважаемых экспертов. Со времен эпидемии птичьего гриппа по настоящее время отношение ученого к ВОЗ стало весьма скептическим, поскольку он наблюдает потерю ВОЗ главенствующей роли в политике здравоохранения и передачу ее транснациональным фармацевтическим компаниям, бизнес-группам и иным инвесторам.
Вугар Курбан оглы Мамедов
Первый вице-президент Всемирной ассоциации медицинского права (WAML), вице-президент, член Правления Европейской ассоциации медицинского права (EAHL), член Американской ассоциации судебной медицины (ACLM)
«Я верю, что врачи, работающие с пациентами, инфицированными COVID-19, получающие колоссальную вирусную нагрузку, имеют право на адекватные их труду и риску меры господдержки. И если врач в ходе лечения пациента заболевает, у него присутствует вся симптоматика данной вирусной инфекции, и только лабораторные результаты ложноотрицательны или отрицательны, то и не стоит на них ориентироваться. Должно презюмироваться, что врач инфицирован коронавирусной инфекцией. Другой логики тут быть не может. Вирулентность COVID-19 очень высока, и чем еще может заразиться врач, у которого пневмония после непосредственного контакта с инфицированными COVID-19 пациентами?»
Отвечая на вопрос о мерах господдержки и дополнительных выплатах медицинским работникам поликлиник, Вугар Мамедов согласился, что, если подобные гарантии четко не закреплены в нормативных правовых актах, это законодательный пробел, поэтому возникающие уже сегодня казусы необходимо решать безотлагательно: «Условно, если врач из поликлиники в ходе выполнения трудовых обязанностей заразился и умер от коронавирусной инфекции, необходима судебно-медицинская экспертиза с рамочными сроками выполнения. Так, при негативном результате лабораторных исследований и при присутствии клинической манифестации болезни, если экспертиза докажет, что врач умер от COVID-19 и (или) его осложнений, то родственники умершего будут иметь возможность и право обращаться за компенсацией».
Что касается привлечения студентов старших курсов для работы с пациентами, инфицированными COVID-19 либо иным вирусом, ученый полагает это возможным, но при обязательном соблюдении двух условий: добровольного согласия студентов, информированных о возможных последствиях для их здоровья и жизни, а также включения их на законодательном уровне в перечень лиц, имеющих право на соответствующие адекватные государственные гарантии, связанные как с оплатой их труда в этот период, так и страхованием здоровья, жизни; соответствующие выплаты в связи с заражением, ущербом, причиненным здоровью в случае заражения студента в период его привлечения для работы в соответствующих медучреждениях и его смерти, право его родственников на получение компенсаций.
Вугар Мамедов подчеркнул, что оценивать существующие пробелы следует сквозь призму не только права, но и морали: этический аспект всегда крайне важен.
В заключение отмечу, что врачи в борьбе с эпидемией гибнут первыми, осознавая все риски, не уклоняются от выполнения своего долга. Не будем лукавить, не все из них работают в комфортных условиях, имея необходимые средства защиты. Этот вопрос очень болезненный. По сути, те, кто защищают сегодня всех нас, беззащитны сами. Никогда еще выражение «герои невидимого фронта» не звучало так буквально и горько, вопреки обыкновению употреблять его с иронией.
Считаю, что указанные пробелы в законодательстве должны быть восполнены по совести. Если этого не произойдет, мы обязаны отдать наш долг медицинским работникам и стоять на страже защиты их прав и законных интересов. Надеюсь, что мы как можно скорее отпразднуем еще один день победы – победы человечества над коронавирусом!
Указом Президента РФ от 6 мая 2020 г. №313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников» врачам, среднему и младшему медицинскому персоналу медицинских организаций, водителям автомобилей скорой помощи, непосредственно работающим с пациентами с подтвержденным COVID-19, а также с пациентами с подозрением на эту инфекцию, предусмотрены дополнительные гарантии в виде единовременной страховой выплаты.
В соответствии с Указом № 313 страховыми случаями являются:
- смерть медработника в результате инфицирования COVID-19 при исполнении им трудовых обязанностей;
- причинение вреда здоровью медработника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, вызванных подтвержденной лабораторными методами исследования новой коронавирусной инфекцией, включенных в перечень, утверждаемый Правительством РФ, и повлекших временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности;
- установленная в соответствии с законодательством РФ стойкая утрата медработником трудоспособности в результате развития осложнений после перенесенного заболевания, вызванного COVID-19, подтвержденная лабораторными методами исследования, если заболевание возникло при исполнении трудовых обязанностей.
Постановлением Правительства РФ от 12 апреля 2020 г. № 484 предусмотрено финансирование выплат из федерального бюджета. Данным документом установлен размер ассигнований, условия и порядок их предоставления. Кроме того, определены правила начисления выплат работникам, которые будут устанавливаться при доведении средств до медорганизации.
В Постановлении декларируется необходимость принятия медорганизациями локальных актов, если в них работают с пациентами, у которых выявлена коронавирусная инфекция. Также указано на необходимость согласования упомянутых актов с исполнительными органами власти региона в сфере охраны здоровья. Такой акт должен содержать:
- перечень наименований структурных подразделений, работа в которых дает право на стимулирующие выплаты;
- перечень должностей медработников этих подразделений;
- размер стимулирующих выплат в соответствии с занимаемой должностью;
- срок, на который устанавливается выплата.
Следует отметить, что в НК РФ были внесены поправки, освобождающие указанные выплаты от обложения НДФЛ с 1 января 2020 г. (п. 81 ст. 217, введен Федеральным законом от 22 апреля 2020 г. № 121-ФЗ).
Формулировка данной нормы Кодекса совпадает с приведенной в Постановлении № 415, однако положения НК РФ не содержат отсылки к какому-то конкретному подзаконному акту. При этом от НДФЛ освобождаются стимулирующие выплаты медработникам в соответствии с постановлениями № 415 и 484, в то время как названные выплаты водителям скорой помощи, также осуществляемые за счет средств федерального бюджета, не попадают под действие ст. 217 НК РФ и облагаются НДФЛ в общем порядке. Также НДФЛ облагаются выплаты стимулирующего характера медицинским и иным работникам, работающим с пациентами с COVID-19, источником финансового обеспечения которых являются ассигнования бюджетов субъектов Федерации.
Законодательством субъектов РФ также закреплены механизмы для дополнительных выплат медперсоналу за особые условия труда и повышенную нагрузку при работе с пациентами с COVID-19, а также дополнительных социальных гарантий медикам и иным категориям работников в случае заражения их коронавирусной инфекцией при исполнении ими их трудовых (должностных) обязанностей. В ряде субъектов подобные механизмы находятся в разработке.
В целом по стране они реализуются неравномерно. Так, Ставропольский край первым в России принял закон о выплатах медикам, инфицированным COVID-19. Краевая Дума 30 апреля единогласно проголосовала за принятие внесенного губернатором Закона «О дополнительных социальных гарантиях медицинским работникам и иным категориям работников в случае заражения их новой коронавирусной инфекцией COVID-19 при исполнении ими своих трудовых (должностных) обязанностей».
Нормативный акт предусматривает выплату единовременного социального пособия в размере 1 млн руб. медработнику, заразившемуся COVID-19 при выполнении профессиональных обязанностей, а в случае смерти медика от коронавирусной инфекции члены его семьи получат 3 млн руб. в пропорциональных долях.
Действие Закона распространяется и на лиц, осуществляющих транспортировку и уход за больными COVID-19, работающих с биоматериалом, занимающихся проведением санитарно-гигиенических мероприятий и т.д. Кроме того, он имеет обратную силу, то есть начинает действовать с 18 марта – момента, когда губернатор ввел режим повышенной готовности. Порядок выплат из резервного фонда региона будет определен правительством края.
В соответствии с принятыми Президентом и Правительством РФ нормативными правовыми актами страховые случаи будут устанавливаться по итогам расследования в соответствии с Положением о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 15 декабря 2000 г. № 967 (с изменениями и дополнениями), согласно которому работодатель обязан организовать расследование обстоятельств и причин возникновения у работника соответствующего заболевания, а результаты зафиксировать в акте. Также предусмотрена административная ответственность работодателя за заражение сотрудников, в том числе определение доли вины самого работника. При расследовании необходимо определить причину заражения коронавирусной инфекцией (нарушение санэпидрежима, условий труда, отсутствие или нехватка средств индивидуальной защиты, выход из строя систем вентиляции и пр.). По итогам расследования и выявления вины медработника будет решаться вопрос о том, полагается ему компенсация или нет.
Указанные нормативные правовые акты вступают в силу с момента подписания. В связи с этим возникает вопрос: будут ли они распространяться на медработников, заразившихся COVID-19 до подписания этих актов, а также на членов семей медработников, умерших от инфекции?
Минздрав разъяснил нюансы «ковидных» выплат медработникам
Стимулирующие выплаты медработникам, оказывающим помощь пациентам с COVID-19, сведения о которых внесены в информационный ресурс в соответствии с Временными правилами учета информации в целях предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), утвержденными Постановлением Правительства РФ от 31 марта 2020 г. № 373, а также работающим с соответствующими биоматериалами, производятся за фактически отработанное время с применением региональных коэффициентов. Эта сумма учитывается при расчете среднего заработка при начислении отпускных. Об этом сообщалось в Письме от 6 мая, подписанном министром здравоохранения Михаилом Мурашко и адресованном территориальным управлениям министерства.
К указанной категории работников относятся врачи-рентгенологи, патологоанатомы, эпидемиологи; помощники врачей-эпидемиологов; медицинские работники клинико-диагностических лабораторий, в том числе специалисты с высшим профессиональным (немедицинским) образованием, а также средний медперсонал, работающий с указанными врачами-специалистами. Перечень должностей медработников, которым осуществляется выплата, устанавливается локальным нормативным актом медицинской организации, но его может утвердить и минздрав субъекта РФ.
Выплата также предусмотрена врачам скорой медицинской помощи, в том числе в составе специализированных выездных бригад. При этом ограничений по специальностям не установлено. Таким образом, при профилизации бригады для оказания помощи пациентам с COVID-19 выплату могут получить анестезиологи-реаниматологи, педиатры и т.д. Выплаты начисляются за фактически отработанное время (ограничений в отношении совместителей, в том числе внешних, не установлено), с применением районных коэффициентов к заработной плате. Важно, что эта сумма включается в расчет среднего заработка, сохраняемого за работниками на время ежегодного отпуска. Дополнительные разъяснения относительно средств, выделяемых из региональных бюджетов, даются региональными минздравами.
Однако согласно формулировкам указанных нормативных правовых актов получить денежную компенсацию смогут не все.
Пробелы в законодательстве. Так ли все очевидно?
Во-первых, в Указе Президента РФ № 313, постановлениях Правительства РФ № 415 и 484, а также локальных нормативных актах субъектов РФ идет речь о специальной доплате медработникам, работающим с зараженными коронавирусом. Вместе с тем нет разъяснения дефиниции «работающие с коронавирусом». Не дифференцирован статус медработников всех звеньев и иных сотрудников, работающих, в частности, в поликлиниках – лечебно-профилактических учреждениях, предназначенных для оказания внебольничной медицинской помощи населению и проведения комплекса профилактических мероприятий, направленных на снижение заболеваемости. Важно отметить, что поликлиники в системе здравоохранения являются ведущим звеном в организации первичной медико-санитарной помощи.
Отнесены ли медработники и иные сотрудники поликлиник (врачи всех специальностей, медсестры, младший медперсонал, медрегистраторы, а также водители, выезжающие с врачами на вызовы, водители скорой помощи коммерческих медорганизаций) к категории работающих с коронавирусом? Если с сотрудниками стационаров картина вполне понятна и транспарентна, то относительно сотрудников поликлиник и частных медучреждений возникает много вопросов.
Поликлиники продолжают функционировать в штатном режиме, врачи всех специальностей принимают пациентов, контактируют с большим числом людей. Как заявляют представители Роспотребнадзора, большинство инфицированных COVID-19 имеют бессимптомную форму заболевания. Соответственно, медработники подвергают риску свои здоровье и жизнь, так как могут контактировать с такими пациентами и заразиться. Фактически именно сотрудники поликлиник – терапевты, педиатры, фельдшеры, лор-врачи, рентгенологи, врачи паллиативной помощи и средний медперсонал – общаются в том числе с пациентами с подозрением на COVID-19 либо с уже установленным диагнозом, но лечащимися амбулаторно. Они осуществляют осмотр пациента, собирают предварительный анамнез, производят забор мазка для подтверждения (опровержения) диагноза, назначают лечение.
Отмечу, что мазок на наличие инфекции – это не экспресс-тест, результат сообщается лабораториями по истечении не менее 5–7 дней. При этом пациенты не всегда обращаются сразу в скорую помощь: как правило, сначала они приходят в поликлинику к участковым врачам и не всегда по объективным или субъективным причинам могут быть госпитализированы (например, парализованные пациенты). Помимо прочего врачи, средний медперсонал поликлиник, в отличие от медперсонала стационаров, не носят специализированные средства индивидуальной защиты (респираторы, комбинезоны, очки, экраны для лица) постоянно, а надевают их только в случае осмотра пациентов с подозрительной клиникой (температура, кашель и пр.). При этом указанные средства защиты (в поликлиниках они, как правило, многоразовые) предоставляют только терапевтам и педиатрам. Таким образом, сотрудники поликлиник подвержены риску даже большему, чем коллеги, работающие в стационарах. Однако вопрос о выплатах в их адрес в перечисленных нормативных правовых актах весьма размыт.
Во-вторых, не учтены врачи-рентгенологи и операторы компьютерной томографии (средний медперсонал) коммерческих медучреждений, куда чаще всего для проведения томографии обращаются пациенты, не находящиеся в стационаре, а лечащиеся амбулаторно. Указанные категории медиков также рискуют здоровьем и жизнью, при этом они не включены в категорию лиц, имеющих право на дополнительные выплаты за особые условия труда и повышенную нагрузку при работе с пациентами с COVID-19, а также на дополнительные социальные гарантии в случае заражения коронавирусной инфекцией при исполнении трудовых (должностных) обязанностей.
На данные коммерческие медучреждения сейчас возложена большая нагрузка в связи с тем, что больницы, отведенные для лечения пациентов с коронавирусом, закрыты для посещения. Больницы, не отведенные под лечение таких пациентов, также функционируют в закрытом режиме. Руководство большинства названных лечебных учреждений приняло решение об открытии сортировочных пунктов на базе консультативных поликлиник. Там базируются все специалисты, переносной аппарат УЗИ, рентген. Если у больного не повышена температура, его впускают в приемную терапии, хирургии и иных отделений для того, чтобы не была парализована работа по оказанию помощи пациентам с другими заболеваниями. Однако в таких консультативных поликлиниках, как правило, отсутствуют дорогостоящие аппараты компьютерной томографии. Таким образом, очевидно, что вопрос о мерах государственной поддержки врачей-рентгенологов, операторов компьютерной томографии в коммерческих медучреждениях требует законодательной доработки.
В-третьих, согласно Указу Президента РФ от 6 мая 2020 г. № 313 право на получение единовременной выплаты увязано с наличием новой коронавирусной инфекции, подтвержденной лабораторными методами исследования. В соответствии с Методическими рекомендациями № МР 3.1.0169-20 «Лабораторная диагностика COVID-19» (утвержденными Федеральной службой по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека 30 марта 2020 г.) диагноз «COVID-19» устанавливается после лабораторного подтверждения на базе учреждений Роспотребнадзора.
При этом научно-исследовательские работы с возбудителем данной инфекции могут проводиться только в лабораториях, имеющих санитарно-эпидемиологическое заключение на работу с возбудителями инфекционных болезней человека II группы патогенности.
Материалом для лабораторных исследований являются:
- респираторный материал для ПНР исследования (мазок из носоглотки и ротоглотки и мокрота (при наличии) и (или) эндотрахеальный аспират или бронхоальвеолярный лаваж);
- сыворотка крови для серологического исследования (на 1-й и 14-й день);
- для посмертной диагностики используют аутоптаты легких, трахеи и селезенки.
2 марта 2020 г. ВОЗ обновила временное руководство по лабораторной диагностике заболевания, которое называется «коронавирусная болезнь 2019», или COVID-19 (Laboratory testing for 2019 novel coronavirus (2019-nCoV) in suspected human cases, interim guidance 19 march 2020/Publication). Согласно руководству ВОЗ анализы на вирус SARS-CoV-2 должны проводиться:
- методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) с обратной транскрипцией. Это самый точный метод, позволяющий обнаружить даже очень небольшое количество РНК вируса в биоматериале. Предпочтительно брать анализ из ротоглотки или носоглотки, потому что в кале и крови вирусов меньше;
- в лаборатории с уровнем биологической безопасности 2 (BSL-2). Существуют четыре уровня безопасности. На первом требования минимальны, на четвертом – самые строгие в лабораториях.
Получается, что в России для работы с коронавирусом лаборатория должна иметь почти самый высокий уровень биологической безопасности, между тем большинство лабораторий имеют уровень безопасности BSL-2.
Трудно сравнить тест-систему «Вектор-ПЦРрв-2019-nCoV-RG» с зарубежными аналогами, поскольку мы не знаем состав реагентов. В связи с этим сложно даже примерно предположить, насколько этот тест точен и надежен.
Как сообщил Росздравнадзор, по состоянию на 14 апреля на территории РФ зарегистрированы и допущены к обращению 11 тест-систем для диагностики коронавируса. Все они прошли клинические испытания и подтвердили заявленные производителями характеристики чувствительности и специфичности. При этом ведомство отмечало, что тесты и их результаты могут иметь погрешность из-за неправильной идентификации и процедуры сбора образца (мазка), нарушений в его обработке, транспортировке и хранении, тестирования за пределами диагностического окна. Прогностическая ценность теста зависит и от количества дней, прошедших с момента появления симптомов заболевания.
С зарегистрированными в России иностранными тест-системами (информация о них содержится на сайте Росздравнадзора – государственный реестр медицинских изделий и организаций (индивидуальных предпринимателей), осуществляющих производство и изготовление медицинских изделий), предназначенными для выявления генома вируса SARS-CoV-2, обычные лаборатории с уровнем биологической безопасности BSL-2 работать не вправе. То есть результаты, полученные в лаборатории Роспотребнадзора, перепроверить фактически негде.
При этом врачи ведущих специализированных медицинских учреждений России, где проходят лечение пациенты с COVID-19 (в частности, Д.Н. Проценко, С.Н. Авдеев), отмечают, а также их иностранные коллеги высказывают мнение о том, что зачастую лабораторные исследования демонстрируют ложноотрицательный, отрицательный результат у пациентов с COVID-19, и рекомендуют руководствоваться результатами компьютерной томографии грудной клетки.
Даже клинические показатели крови имеют разные характеристики у пациентов: у одних фиксируется лимфоцитопения, у других – тромбоцитопения и пр. Стоит отметить также, что не у всех инфицированных пациентов при ядерном обследовании (КТ) грудной клетки на снимке выявляются характерные для COVID-19 двусторонние инфильтраты в виде «матового стекла» или консолидации. Зачастую диагностируется пневмония либо ее отсутствие (легкое течение болезни), но клинические проявления соответствуют COVID-19. Соответственно, очень много пациентов с коронавирусом фиксируются как пациенты с «внебольничной пневмонией» – диагноз выставляется по формальным требованиям. Среди таких пациентов в том числе инфицированные сотрудники медучреждений, у которых ложноотрицательный или отрицательный результат лабораторных исследований, а при обследовании посредством КТ грудной клетки выявлено либо наличие пневмонии с характерным стекловидным инфильтратом или без такового, либо отсутствие пневмонии, но присутствуют респираторные проявления болезни.
Каковы же итоги в связи с тем, что вирус новый и малоизученный, а у врачей нет единого стандарта по дифференциации диагноза? Как доказывать свою правоту сотрудникам поликлиник, которые фактически контактировали с инфицированными пациентами, проводили лечение людей, имеющих яркие клинические проявления, но получили ложноотрицательный или отрицательный лабораторный результат? А сотрудникам медучреждений, заразившихся в результате контакта с людьми, у кого лабораторно COVID-19 не подтвержден, но клиническое течение болезни полностью соответствует картине данного заболевания? А медработникам, непосредственно не занимавшимся лечением пациентов с COVID-19, но выполнявшим их прямые профильные функции в больнице и заразившимся там, поскольку высока вероятность распространения инфекции в рамках медучреждения (госпитальная инфекция)?
Как быть при апелляции по поводу получения соответствующих надбавок к заработной плате и отказа органов здравоохранения в связи с указанием в выписке из медицинской карты стационарного больного (003/у) или медкарте больного, получающего помощь в амбулаторных условиях (025/у), диагноза «внебольничная пневмония» ввиду ложноотрицательных, отрицательных лабораторных исследований?
Как видим, вопрос о том, имеет ли право врач при постановке диагноза пациенту при наличии ложноотрицательного, отрицательного результата лабораторных исследований, но имеющего характерную для коронавируса картину течения заболевания, зафиксировать диагноз как COVID-19, четко не регламентирован. Не породит ли это споры при выплатах, исходя из существующих законодательных регуляторов? Ведь, как указывалось, в связи с отсутствием единого медицинского стандарта остается открытым вопрос, кто и в соответствии с какими критериями уполномочен ставить подобный диагноз: лечащий врач, профильный врач-пульмонолог, лор-врач, специальная комиссия при медучреждении, где функционируют врачи, либо комиссия при минздраве региона? Кто должен уполномочить подобных лиц и создать специализированные комиссии – все это не урегулированные законодательством проблемы. В данном аспекте сложности будут возникать при предъявлении работниками медучреждений требований о соответствующих выплатах как во внесудебном порядке, так и при судебном рассмотрении дел, так как соответствующей судебной практике еще только предстоит формироваться, а нормативные правовые акты в этой области имеют изъяны.
Весьма хаотично решается данный вопрос в разных регионах РФ. В частности, в Санкт-Петербурге утвержден состав Комиссии по анализу летальных исходов от гриппа и тяжелых форм других ОРВИ, в том числе COVID-19, в эпидемический сезон 2020–2021. Об этом сообщил Комитет по здравоохранению, по распоряжению которого эта комиссия создана. Комиссия будет выдавать заключения после получения результатов патолого-анатомического исследования, для подготовки которого требуется не менее 7 дней. Комитет по здравоохранению в данный момент разрабатывает Порядок признания медработника пострадавшим вследствие оказания помощи пациентам, заболевшим COVID-19.
Вывод о взаимосвязи между смертью и исполнением медиком профессионального долга будет делать комиссия медучреждения, в котором работал специалист. Единовременные выплаты членам семей медработников будут производиться на основании выводов, представленных этими комиссиями.
Полагаю, в настоящее время необходимо формирование врачебной комиссией, созданной из числа авторитетных врачей, практикующих лечение пациентов с COVID-19, хотя бы временных унифицированных стандартов, объективных критериев для оценки правильности постановки соответствующего диагноза при ложноотрицательном или отрицательном результате лабораторных исследований.
Следовательно, требуется уточнение анализируемых нормативных правовых актов в части постановки диагноза исключительно на основании лабораторных исследований. На мой взгляд, принятые нормативные правовые акты являются непроработанными, основанными на преждевременных рекомендациях ВОЗ и Роспотребнадзора.
Поясню свою позицию. Для пандемии характерна цикличность. Разработанные ВОЗ Методические рекомендации были приняты в самом начале эпидемии, когда никто из медицинского сообщества не мог достоверно и в полном объеме прогнозировать течение болезни, отсутствовали достаточные и достоверные методы диагностики. Как показали время и накопленная медицинская статистика, лабораторные исследования не являются основополагающим критерием для постановки диагноза.
Таким образом, нормативные правовые акты, принятые на основе указанных Методических рекомендаций, подлежат корректировке в соответствии с новыми объективными данными, основанными на медицинской статистике лечения пациентов с COVID-19.
В-четвертых, Президент РФ поручил привлечь студентов медвузов к борьбе с коронавирусом для пополнения состава среднего медперсонала в условиях эпидемии.
Мэр г. Москвы и зам. председателя координационного совета по борьбе с коронавирусом Сергей Собянин поручил Минздраву и Министерству науки и высшего образования подготовить приказ о направлении на практику студентов четвертых и пятых курсов медвузов, пояснив, что нужны дополнительные кадры, а перевозить их из одного региона в другой бессмысленно. Минздрав также заявил о намерении привлечь студентов-медиков к борьбе с COVID-19.
Вместе с тем отсутствует нормативный правовой акт, регламентирующий социальные гарантии и меры господдержки данной категории лиц. Будут ли они приравнены к указанным в анализируемых нормативных правовых актах категориям медработников (врачам, среднему медперсоналу), имеющим право на соответствующие выплаты? Будут ли им обеспечены государственные гарантии в случае инфицирования или наступления неблагоприятных последствий в виде инвалидизации, и если да, то в каком объеме, в какие сроки, будут ли облагаться выплаты им НДФЛ? Эти и подобные вопросы пока ответа не имеют.
В-пятых, существует законодательный пробел и в части ущерба здоровью членов семьи медработников, находящихся в непосредственном контакте с ними и подверженных высокой степени риска быть инфицированными COVID-19. В практике ряда стран – в частности, в Азербайджане, – врачам, работающим в специализированных больницах, отведенных под лечение инфицированных COVID-19 пациентов, выделены гостиницы для проживания, проводится регулярное тестирование врачей, в том числе во избежание инфицирования членов их семей. Данный вопрос, полагаю, также не должен выпадать из фокуса внимания законодателя.
В-шестых, в анализируемых нормативных правовых актах речь идет о единовременных выплатах, имеющих срочный характер. Здесь также, на мой взгляд, не урегулирован вопрос о социальных гарантиях государства в случае наступления отдаленных последствий для здоровья у сотрудников медучреждений, членов их семей, инфицированных коронавирусом, – в частности, при инвалидизации и ином серьезном уроне здоровью, требующих не только единовременной помощи государства, но и пожизненного сопровождения с его стороны.
И, наконец, седьмой, на мой взгляд, пробел в анализируемых нормативных правовых актах – НДФЛ будут облагаться выплаты медработникам, для которых источником дополнительных выплат является региональный бюджет. Разве данная категория медработников трудится меньше, чем остальные медработники в РФ? Неужели их здоровье и жизнь подвержены меньшему риску? Полагаю, как нормативные правовые акты, так и процедура выплат должны быть понятными, прозрачными, сбалансированными, реализуемыми для всех категорий лиц, работающих с пациентами, инфицированными COVID-19, независимо от региона РФ.
Полагаю, что ликвидировать недочеты целесообразно своевременно, иначе впоследствии их придется рутинно нивелировать посредством обращения в суды, что, безусловно, прибавит работы адвокатскому сообществу, но будет несправедливым по отношению к рискующим здоровьем и жизнью людям.
В России, к сожалению, отсутствуют профсоюзы медработников с такими же рычагами влияния, как у коллег в других странах с авторитетными профсоюзами, которые могли бы ответственно и профессионально защищать их права. Поэтому адвокатам и юристам скоро предстоит большая работа по определению правового инструментария, сбору доказательной базы (медицинской документации) и выработке алгоритма при построении линии защиты медработников по данной категории дел.
Также, по моему мнению, важно информировать медработников о возможности защитить их права при помощи профессионалов, ведь большинство из них, опасаясь окунуться в рутину юридической волокиты, махнут рукой на заслуженные выплаты. В связи с этим адвокатскому сообществу, полагаю, стоит рассмотреть возможность предоставления квалифицированной юридической помощи по данной категории дел медработникам, работающим с COVID-19, на льготных условиях.
Взгляд эксперта
Я адресовала насущные вопросы профессору юридического факультета Бакинского государственного университета и Азербайджанского медицинского университета, приглашенному профессору, Harvard Medical School, Бостон, США, д. м. н., юристу Вугару Курбан оглы Мамедову.
Рассказывая об опыте реализации аналогичной программы по поддержке медицинских работников в Республике Азербайджан, Вугар Мамедов обратил внимание на схожие пробелы в законодательстве, связанные с ассигнованиями в адрес врачей, работающих с пациентами с COVID-19, и фактической реализацией мер господдержки. В частности, в начале марта 2020 г. президент Республики Азербайджан издал указ о материальной мотивации медработников, работающих с пациентами, инфицированными COVID-19, предусматривающий повышение зарплаты последних в 3–5 раз с дифференциацией этого «коридора» для разных категорий медработников (сотрудников приемного отделения, реанимации, скорой помощи и пр.).
Впоследствии у некоторых медработников возникла проблема неполноты выплат, предусмотренных в пакете объявленных президентом мер, в связи с чем они обратились в уполномоченные органы с заявлениями о разъяснении и требованиями выплат в полном объеме. Ряд медработников столкнулись также с бюрократией. Чиновники поясняли – вразрез с содержанием вполне детально проработанного указа президента, – что состоявшиеся выплаты соответствуют тем или иным стандартам, наблюдалось отсутствие фактической прозрачной картины шкалы начислений конкретным категориям.
По мнению Вугара Мамедова, существуют два пути, по которым можно двигаться дальше. Первый – осознать политические мотивы принятия мер господдержки медицинским работникам, повысить авторитет медицины, развивать политическое уважение руководства страны к данной профессии и медработникам, бросившимся на борьбу с пандемией и подставившим под угрозу жизнь и здоровье их самих, а также их семей. Они как никто осознают все риски и возможные последствия участия в этой борьбе.
Второй путь – обслуживание интересов «бюрократической машины», позволяющее экономить бюджетные средства, балансируя между другими интересами и задачами государства.
Вугар Курбан оглы Мамедов
Первый вице-президент Всемирной ассоциации медицинского права (WAML), вице-президент, член Правления Европейской ассоциации медицинского права (EAHL), член Американской ассоциации судебной медицины (ACLM)
«Мой выбор очевиден – конечно, повышение авторитета как медицины, так и медработников. Именно их знания, их труд сейчас определяют векторы дальнейшего развития государств. От их знаний, усилий, оснащенности медучреждений необходимыми аппаратами и лекарствами зависят масштабы человеческих жертв, срок окончания пандемии. Пандемия остро проявила наиболее важные направления, требующие чуткого государственного внимания, поддержки, ассигнований, развития этой сферы. Для пандемии нет барьера в виде должности, материального статуса, каждый может попасть в ее жернова, стать мишенью для вируса. Полагаю, руководителями стран будут сделаны правильные выводы и приняты соответствующие решения».
Что касается вопроса об увязке соответствующих выплат с результатами лабораторных исследований, на сегодняшний день ситуация с тест-системами, по мнению ученого, зыбкая. Вугар Мамедов пояснил, что в диагностике посредством тест-систем существует такая неопределенность, что полагаться исключительно на эти результаты и ставить постановку диагноза и выплаты в зависимость только от данных, полученных посредством тест-систем, было бы неправильным. Во главе угла, полагает он, должны быть жизнь и здоровье врачей и иных медработников, находящихся на линии фронта борьбы с COVID-19. Какой бы ущерб для здоровья ни получили врачи, им, безусловно, должны быть достойно компенсированы как труд, так и ущерб здоровью.
Относительно необходимости создания врачебных комиссий для постановки диагноза пациенту с не подтвержденными лабораторными исследованиями результатами, но с объективной картиной течения заболевания ученый полагает, что достаточно постановки диагноза лечащим врачом при наличии иных, помимо лабораторных исследований, объективных данных. В случае летального исхода, конечно, стоит привлекать судмедэксперта для забора аутоптатов легких, трахеи и селезенки и пр. и постановки диагноза посмертно.
Вугар Мамедов отметил, что протоколы и стандарты ВОЗ представляются недостаточно достоверными, поскольку позиция этой организации часто меняется. И добавил, что истинную статистику знают только врачи-практики, и именно они должны вносить рекомендации по диагностике, лечению, предупреждению осложнений от COVID-19 в методические рекомендации Минздрава. Ученый выразил позицию, что авторитет ВОЗ в последние годы значительно упал как в его глазах, так и в глазах многих уважаемых экспертов. Со времен эпидемии птичьего гриппа по настоящее время отношение ученого к ВОЗ стало весьма скептическим, поскольку он наблюдает потерю ВОЗ главенствующей роли в политике здравоохранения и передачу ее транснациональным фармацевтическим компаниям, бизнес-группам и иным инвесторам.
Вугар Курбан оглы Мамедов
Первый вице-президент Всемирной ассоциации медицинского права (WAML), вице-президент, член Правления Европейской ассоциации медицинского права (EAHL), член Американской ассоциации судебной медицины (ACLM)
«Я верю, что врачи, работающие с пациентами, инфицированными COVID-19, получающие колоссальную вирусную нагрузку, имеют право на адекватные их труду и риску меры господдержки. И если врач в ходе лечения пациента заболевает, у него присутствует вся симптоматика данной вирусной инфекции, и только лабораторные результаты ложноотрицательны или отрицательны, то и не стоит на них ориентироваться. Должно презюмироваться, что врач инфицирован коронавирусной инфекцией. Другой логики тут быть не может. Вирулентность COVID-19 очень высока, и чем еще может заразиться врач, у которого пневмония после непосредственного контакта с инфицированными COVID-19 пациентами?»
Отвечая на вопрос о мерах господдержки и дополнительных выплатах медицинским работникам поликлиник, Вугар Мамедов согласился, что, если подобные гарантии четко не закреплены в нормативных правовых актах, это законодательный пробел, поэтому возникающие уже сегодня казусы необходимо решать безотлагательно: «Условно, если врач из поликлиники в ходе выполнения трудовых обязанностей заразился и умер от коронавирусной инфекции, необходима судебно-медицинская экспертиза с рамочными сроками выполнения. Так, при негативном результате лабораторных исследований и при присутствии клинической манифестации болезни, если экспертиза докажет, что врач умер от COVID-19 и (или) его осложнений, то родственники умершего будут иметь возможность и право обращаться за компенсацией».
Что касается привлечения студентов старших курсов для работы с пациентами, инфицированными COVID-19 либо иным вирусом, ученый полагает это возможным, но при обязательном соблюдении двух условий: добровольного согласия студентов, информированных о возможных последствиях для их здоровья и жизни, а также включения их на законодательном уровне в перечень лиц, имеющих право на соответствующие адекватные государственные гарантии, связанные как с оплатой их труда в этот период, так и страхованием здоровья, жизни; соответствующие выплаты в связи с заражением, ущербом, причиненным здоровью в случае заражения студента в период его привлечения для работы в соответствующих медучреждениях и его смерти, право его родственников на получение компенсаций.
Вугар Мамедов подчеркнул, что оценивать существующие пробелы следует сквозь призму не только права, но и морали: этический аспект всегда крайне важен.
В заключение отмечу, что врачи в борьбе с эпидемией гибнут первыми, осознавая все риски, не уклоняются от выполнения своего долга. Не будем лукавить, не все из них работают в комфортных условиях, имея необходимые средства защиты. Этот вопрос очень болезненный. По сути, те, кто защищают сегодня всех нас, беззащитны сами. Никогда еще выражение «герои невидимого фронта» не звучало так буквально и горько, вопреки обыкновению употреблять его с иронией.
Считаю, что указанные пробелы в законодательстве должны быть восполнены по совести. Если этого не произойдет, мы обязаны отдать наш долг медицинским работникам и стоять на страже защиты их прав и законных интересов. Надеюсь, что мы как можно скорее отпразднуем еще один день победы – победы человечества над коронавирусом!
Читайте также
КАК МЕДЭКСПЕРТЫ ОБОСНОВАЛИ НЕЗАКОННОЕ УВОЛЬНЕНИЕ СОТРУДНИКА И ВОССТАНОВИЛИ ЕГО НА РАБОТЕ
---
Предыстория такова: работник Ж. организации, где применяется вахтовый метод работы, был уволен из-за рекомендаций медицинских работников. Впрочем,
Дистанционное обучение по профпатологии
Руководителям медицинских организаций ТОО «Институт последипломного обучения специалистов медицины труда» (г. Нур-Султан) проводит в дистанционном
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ...
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРОВЕДЕНИЯ...
Комментарии (0)